Радостней предчувствий именинника,
Тоньше ветки в синей вышине,
Слово Твое, Боже, слаще финика,
Слаще вздоха в утреннем окне.

Благодатней ветерка февральского
С духом апельсиновых ветвей
Слов моих согласье маломальское
С мыслью утешительной Твоей.

Сладок дрозд, поющий повечерие.
Слово Твое слаще в сотню раз.
Боже, напитай меня доверием
Завтра так же полно, как сейчас.

Молви Слово – тайное условие
Птицы и звезды, и жизни в нас.
Боже, услади меня любовию
Завтра так же полно, как сейчас.

2003 г.

• * *

Тепло, стемнело, к счастью всё готово,
Еще по-настоящему не жил никто на свете.
На ладонь Христову
Щеку Израиль тихо положил.

Он к теплоте и сладости кромешной
Сейчас душой младенческой прильнет,
Совсем забывшись, скажет: «Раби Ешу!»,
Обмякнет, как котенок, и уснет.

2004 г.

• * *

Учитель рисования говорит детям:
«Не рисуйте открытым цветом!»
А Господь рисует в Израиле открытым цветом.
Цветы Израиля!
Какие у вас ясные, открытые взоры!
Никаких оттенков –
Красный, желтый, голубой,
белый, малиновый!
Безудержен в Израиле Господь,
Бог Израилев.
У нас мало времени,
мало места,
много опасностей,
много страданий.
Поэтому в каждой малой картинке бытия
столько цвета.

2004 г.

ЗИМОРОДОК.

Что за сияние? Может ли птица
Так бирюзово, так райски светиться,
Так промелькнуть?
Что за стрела поперек небосвода?
Мертвый увидит и крикнет: «Свобода!»
И заторопится в путь.

Так вот начищены яркие латы
Лучшего Ангела в рати святой.
Райская птица, куда ты, куда ты?
Камень взвивается сердцем крылатым
Вслед за тобой.

2004 г.

• * *

Я поднимусь на гору,
«Здравствуй, – скажу, – Израиль!»,
Земля, текущая молоком и медом
живой человеческой любви.
Сладость моя, скажи, как из самого рая
эти реки незамутненными
дошли до нашей земли?

Здесь воды не хватает.
Здесь есть другой напиток.
Душа, его вкусившая, не будет жаждать вовек.
Это не просто любовь,
это её избыток
здесь разливается шире
больших аргентинских рек.

2004 г.

• * *

Вечер субботний. Я дома одна.
Всматриваюсь, как выглядит,
вслушиваюсь, как звучит тишина.
В сердце моем она звучит тихим твоим укором,
в окне напротив звучит оживленным спором,
А еще в одном окне соседском –
клавишами, подбираемыми моей же рукою детской.

Две тысячи и пять пустынных лет!
Были вы или нет? Не знаю.
Со всех сторон обошел меня Назарет.
Мой жизненный опыт иссяк, растаял.
Остался лишь ты,
мой сладчайший Израиль.
И я снова люблю тебя, перелюблю.
Ты накрываешь меня
своей Галилеи краем,
и я у Бога за пазухой в вечер субботний сплю.
И мне, как ласточки в небе,
как кипарисы, снятся
черты Отца Небесного, овеществленный Свет –
реакции твои на мир,
манера твоя объясняться,
голос.
Зазора между сердцами нашими
ни на черту, ни на йоту нет.

2005 г.

• * *

Вечер. Вот соседское окошко
Засветилось у меня в окне.
Тише! Посмотрю в него немножко
И легко на сердце станет мне.

У соседей мирные заботы,
Тихие у Господа дела.
Боже мой, в одну квартирку-соту
Влил Ты столько света и тепла!

Ты вдохнул такую массу духа
В видимый мне шкафа уголок,
В чашек звон, донесшийся до слуха,
В золотой пустынный потолок.

В самом ограниченном и малом
Весь Ты поместился в аккурат.
Светится надеждой небывалой
Беглая минутка, взгляд усталый,
Чьей-то кухни золотой квадрат.

2003 г.

• * *

Свет горит в моем окне.
Мысли только об одном.
Душу, вверенную мне,
Расцелую перед сном.

Тихо сказку расскажу
Под названьем: «Я и ты».
Прямо в сердце уложу,
Словно в белые цветы.

2004 г.

• * *

Стихают боли. Это Ты. Сквозь тьму
Твое я приближенье различаю.
Я припаду к Тебе и обниму
Того, в ком я души своей не чаю.

Светает. Среди видимых людей
Тебя я по незримости узнаю.
И в болеутоляющей Твоей
Душе от благодарности растаю.

2004 г.

• * *

Я проснулась. Не менялись лица.
Я тебя узнала и проснулась.
Как в толпу людей самоубийца,
Так душа моя к тебе рванулась.

Тихо вскрикнув: «Только ты и мама!»
На волне отдачи и протеста,
Прямо под рубашку, в сердце прямо,
И вцепилась, и теперь – ни с места.

2004 г.

• * *

Три купола горят, как солнце, ярко.
К тому, кто победил мою беду,
Пройду я всю дорогу со скакалкой
И с мячиком взлетающим пройду.

Люблю, сияю, ничего не жалко!
Вдали завижу и пускаюсь вскачь –
к Тебе. Ведь Ты мне подарил скакалку.
А вместо сердца – разноцветный мяч.

2004 г.

• * *

Фавор над долиной, как сердце.
Земля превращается в море.
Море становится небом.
Над небом парит Галилея.
Не Он ли галилеянин?

Как тихо вокруг, как тихо!
Как много всего, как много!
Я этих цветов названья,
только названья знала.
Миндаль цветет и мимоза,
маки и цикламены.
Все склоны ими покрыты,
и нет промежутка даже!
Конечно же, если в меру –
то это уже не нежность.
Милостивый и щедрый –
не Он ли галилеянин?

Как высока уязвимость –
выше лучей над горами!
Как хороша беззащитность –
сама себе и защита!
Кто может целую душу
заставить вот так истаять
и кануть, себя не чая,
в землю Его родную?
Не Он ли, галилеянин?

2005 г.

• * *

Едва я сделала первый шаг
по двору твоему, Капернаум,
как душа моя из обвиняемых
перешла в подзащитные.
Ива, тихое озеро,
и большой теплый камень на берегу –
вот кафедра Адвоката моего.

2005 г.

• * *

Как это небо может быть на земле?
Как это земля может быть на небе?
Они просто растаяли и потому смешались.
Когда Бог прибавляет к одному блаженству
другое,
То получается Гора Блаженств:
доверие теплое,
доверие полное,
слепое доверие.

2005 г.

• * *

До исступления, до одичания,
До переразвития чувства шестого
Я берегу тебя, святость молчания,
Тихая святость безмолвного слова.

Вышла душа из банальной тримерии,
И упраздняется логика зла.
Царство Небесное – это доверие.
А в неизвестности – школа доверия
К Богу.
Чего же еще мне желать?

Хватит душе, неизвестностью мучимой,
Плакать и спрашивать: «Что это значит?»
Господи, Ты – мое самое лучшее.
И от Тебя жду я самого лучшего –
Счастья взаимности, и не иначе.

2005 г.

• * *

Два мощных зеленых ростка на взгорье
доросли до звезды.
Два наших молчания
тянутся к небу.
Между ними –
согласия знак.

2005 г.

• * *

Потемки на небесной улице.
Я ищу там свою отраду –
Душу, которая целуется
И говорит правду.

Я найду ее среди миллионов звезд.
Она ото всех отличается.
При виде меня она поднимается в полный рост
И разоблачается.

Вот нежность ее высоко горит
Среди всеобщего хамства и убожества.
Она одна говорит, говорит, говорит
Среди немых множества.

Она вся – приветливость, вся – привет,
Она вся – Господь и общение.
Чистота и боль, нестерпимый свет.
Она вся моё
Очищение.

2005 г.

• * *

Моя звезда!
Как я рада, что ты есть!
Ты восходишь каждый вечер в одном и том же месте
между двумя пушистыми ветвями кипариса
над моим балконом.
Я начинаю рассказывать тебе о разных странах,
в которых я мечтала побывать и не побывала.
Я так счастлива,
что не увидела их, зато нашла тебя!
Подумать только:
если бы все эти сады и шпили замелькали передо мной,
я не заметила бы тебя,
не успела бы к тебе привыкнуть!

2005 г.

• * *

Кто знает, как цветет кипарис?
Никто не знает, как цветет кипарис.
Я знаю, как цветет кипарис.
И ветер, проходящий сквозь него,
похож на золотые волны,
потому что он несет пыльцу с ветвей.
Здравствуй, Святой Дух!
У Тебя есть особые глаза.
Под их взглядом душа
успокаивается и хорошеет.
Она знает, что ей больше не придется
ни хвастаться, ни устрашаться,
потому что у нее есть
всё.

2005 г.

• * *

Ясный летний день.
Я лежу, смотрю на небо
и читаю записи, оставленные там
моим сердцем.
Ага, даже мельчайшее его движение
оставило здесь след.
И только запись,
произведенная его разрывом,
сокрыта от глаз моих.

2005 г.

• * *

До лучшего своего
человек не поднимается.
В лучшее свое
человек соскальзывает.
Разум думает:
Нужно так и так.
А сердце – раз –
И выскользнуло из рук
В любовь беззащитную.

• * *

Маэстро, смотрите, цветок!
Маэстро, смотрите, птица!
Маэстро, смотрите, Бог!
А, может, мне только снится?

• * *

Голубка ко мне прилетела,
я зову её: Гуля!
Поклюй зерна, моя верная,
посиди со мной рядом,
я тебя никому не отдам.
Ты моя любушка, моя роднуля!
А слезу горючие – градом
По вороту, по рукавам.

2005 г.

ВИД НА ВЕЧЕРНИЙ ИЕРУСАЛИМ.

Много, Господи, много!
Неожиданно, безумно красиво.
Поздно, Господи, поздно,
и потому драгоценно вдвойне.
Как выигрыш в Монте-Карло –
баснословное в руки упало.
Спрятать его подальше,
не продолжать играть!
Домой поскорей вернуться,
перед образом упасть на колени:
Довольно с меня,
довольно!
И паче чаянья –
мне!

2005 г.

• * *

Певчий дрозд поднимает
любви совершенной знамена.
В обстоятельствах – «нет»,
в сердце тысяча радостных «да».
На подъеме таком
только ввысь и вперед с Елеона.
Заскучали за мною
два слова: везде и всегда.

Погляжу я на Мертвое море,
на знойную сушу,
как в рубашку твою, в Вифлеем
и в Голгофу уткнусь.
Сослужаю последнюю службу
за милую душу.
Ухожу,
до скончания века с тобой остаюсь.

2005 г.

• * *

Я оберну тебя всецелым сердцем.
Я оберну тебя – не знаю, как сказать, –
вот этим свежим воздухом морским.
Я припаду к тебе,
прильну, покрою
и вся растаю.
Знаю, человек
не может так любить другого человека.
Господь прошел через меня насквозь,
живой \Господь.
Я думала, Он – Слово.
А оказалось, Он – всего одна
любовь к тебе,
и ничего другого.

2005 г.

РОЖДЕСТВО.

Вот то, чего на свете не бывает.
Но, всё же, состоялось и сбылось.
Всё-всё, чего душа моя желает.
На белый свет ребенком родилось.

Обмякли руки, мысли утихают,
И стелется над миром дух парной.
И сердце, натрудившись, отдыхает,
И спит младенец драгоценный мой.

А я его дыханье буду слушать,
Прильну щекой к головушке его.
Оружие, идущее сквозь душу,
Я о тебе не знаю ничего.

Здесь благодать. Здесь так тепло и сухо!
Овечки, сено, молоко и хлеб.
И спит моё рожденное от Духа
Теплее всех младенцев на земле.

Рождение его необъяснимо,
Но я шепчу, не размыкая век:
«Родился потому, что стал любимым,
Как вечный Бог, как милый человек!»

Скажу, и поплывет в глазах усталость,
И день грядущий будет вновь страшить.
Но спит ребенок. Счастье состоялось.
А значит можно веровать и жить.

2005 г.

БЛАГОВЕЩЕНИЕ.

Моя ты сказка! Нынче звезд не счесть
И в небе, и в окошках, и на ветках.
На жизнь мою спустилось слово «есть»
Сияющей таинственной отметкой.

Стою, молчу – принять его нет сил,
И отказаться от него не смею.
Господь меня печатью положил
На то, что больше жизни и длиннее.

Он угадал во мне свой верный воск.
Дивлюсь Ему, благодарю и таю.
И только сердцем, пройденным насквозь,
Мгновенья полновесные считаю.

Как я осилю, Боже, этот труд –
Свою причастность к тайне первородства?
У каждой из начавшихся минут
С лицом моим таинственное сходство.

2005 г.

• * *

Жил на свете поэт, звали его Шота.
И любил он царицу Тамару.
Когда царица Тамара выходила из дому,
он выскакивал перед ней на дорожку и начинал танцевать.
Как танцует огонь, так танцевал Шота.
Царица улыбалась и шла дальше, как лебедь.
А он всё плясал и плясал вокруг нее, не мог остановиться.
Люди говорили: «Джигит! Вот это джигит!»
И что же он? В монахи пошел.

Пришел в Иерусалим,
пыльный весь, в рубище,
подошел к воротам города,
сказал: «Тамарочка!»
и – бух! – земной поклон.

И молился он так, и в церкви, и в келье.
Бывало, стоит на вечерне,
темно вокруг, две-три свечи горят,
он прошепчет: «Тамарочка!»
и – бух! – земной поклон.

И похоронили его в монастыре Креста.
И над могилой его на стене нарисовали фреску:
разные иерусалимские святые и Шота Руставели.
Святые большие-большие, а Шота маленький-маленький.
Он сам так попросил и объяснил:
«Святые Бога любили,
а Шота Тамару любил».

2005 г.

• * *

Жила на свете девочка, звали ее Тереза.
Она жила в городе Лизье.
Однажды утром она пришла в церковь и сказала:
«Господь мой единственный!
Я должна служить Тебе бодро и радостно.
Но одна мысль всё время угнетает меня:
Ты найдешь Себе кого-то другого
и забудешь меня!»
До того, как она сказала эти слова,
все верующие были только рабами Божьими.
Тереза первая нареклась
гражданином Небесного Отечества.

2006 г.

• * *

Я жду Тебя каждый день, с утра до вечера.
Все знают общие приметы Твои,
а я знаю особые:
Ты спешишь и опаздываешь.
Ты ревнуешь и сердишься.
Ты боишься, что я забуду Тебя или не пойму.
Ты приносишь мне каждый день одно и то же:
новый бриллиант в синей коробочке
и букет белых роз,
а в нем письмо.

2006 г.

• * *

Отец Пимен служит без обуви, в одних носках.
Глядя на него, я вспоминаю слова:
«Сними обувь твою,
ибо земля, на которой ты стоишь,
есть место святое!»
В горящем кусте на горе Синай
Моисей увидел поправку к духовному законодательству,
которая была прежде самого законодательства:
Возлюби ближнего твоего.
И, возлюбив, не убий.

2007 г.

• * *

Человек дышит воздухом.
Святой Антоний дышал живейшим сознанием благородства,
дарованного ему Христом.
Я дышу запахом, исходящим от маминого белого платка,
от свечки, которую она двумя пальцами держит.
В мире грядущем я снова стану маленькой.
Мама возьмет меня на руки.
Я увижу над собой её черные брови
и зеленые глаза,
и задышит счастьем
утвержденная в благодати
душа моя.

2007 г.

РОЖДЕСТВО.

Пойдем, любовь моя, звезда близка.
Возьмем, положим в сердце – что нам стоит!
Мы всё равно сыграли навека,
А остальное всё Господь устроит.

Приступим к счастью. Вот оно, стоит,
Как Божий храм, светло и неизбежно.
Горит звезда, свеча и куст горит,
И я в твоей душе горю прилежно.

Жизнь удалась, так славно удалась,
Так точно с Божьим замыслом совпала,
Таким цветочком аленьким нашлась,
И вспыхнула сам и запылала!

Послужим, дорогой, всем существом,
Дотла, дотла, безудержно и ярко!
Нам и Голгофа будет Рождеством,
Цветной горой рождественских подарков.

2005 г.